По благословению Преосвященнейшего Феоктиста, епископа Переславского и Угличского

Интервью с отцом Владимиром

Мы уже не один раз на нашем сайте рассказывали о деятельности общины храма Владимирской иконы Божией матери села Давыдово Борисоглебского района Ярославской области. Но мы решили ещё раз напомнить о ней, а тем, кто ещё ничего не знает об этом, подробно рассказать, чем живёт это небольшое село. И начинаем мы наш рассказ с интервью с настоятелем местного храма — отцом Владимиром.


 — Расскажите, что представляло собой село Давыдово, когда Вы сюда переехали?

Когда мы приехали сюда 20 лет назад, Давыдово было деревней с разрушенной экономикой и вымирающим населением: колхоз развалился, люди теряли работу, нищали и пили от уныния и беспредела, который тут творился. А храм стоял без крыши, без куполов и колоколов — одни стены. И внутри росли деревья.

— И с чего всё началось? Что можно считать точкой отсчёта новой жизни села?

Всё началось в 1998 году с идеи восстановления храма. Её и можно считать точкой отсчёта. А градообразующим фактором нашей деятельности стала Воля Божья. Мы и сами не знали, зачем на пустом месте, где поля зарастают лесом, строится такой большой храм — совершенно чудесным образом, всего за четыре года из руин выросла эта красота. А теперь мы понимаем, что это Господь хотел, чтобы здесь была жизнь.

Если вспомнить о том, как всё было вначале, и как стало сейчас, то на первой нашей литургии было всего три семьи и три причастника, а сейчас их уже около пятидесяти каждое воскресенье.

— Храм построили, а как пришли в него все эти люди, как начала «собираться» община села Давыдово?

Началось всё с нашей семьи: меня, жены и трёх дочерей; потом стали приезжать ещё люди. Сейчас в общине восемь семей: четыре семьи живут постоянно, а четыре (одна из них с особым ребёнком) — временно, пробуют свои силы в том, смогут ли они перебраться сюда насовсем. В основном, люди переезжают сюда из городов: Москвы, Санкт-Петербурга. Большинство из них многодетные, потому что воспитывать детей в сельской местности гораздо легче, чем в городе.

 

— А как люди, тем более издалека, узнают о Давыдово?

О нас узнают через знакомых, через наш сайт в интернете, а кто-то приходит к нам после лагерей: люди приезжали в лагерь волонтёрами, и потом некоторые оставались здесь жить.

— То есть, если у человека возникает такое желание, он просто может приехать и жить здесь, или всё немного сложнее?

Сейчас мы подходим к этому вопросу гораздо серьёзнее, чем раньше. Потому что в самом начале, когда мы ещё не осознали себя как община, не определились со своими целями, не поставили каких-то рамок, приезжало много людей, которые не были нашими единомышленниками и искали совсем не того, чем мы тут все занимаемся.

Поэтому теперь, если людям нравится наш образ жизни и мыслей, они могут зайти к нам на сайт и заполнить анкету для желающих жить в общине. Потом мы обсуждаем это внутри своего коллектива и, если нет возражений, приглашаем людей на собеседование: собирается вся община, задаёт вопросы о том, как они представляют себе своё будущее в Давыдово, что их влечёт в нашем образе жизни. А дальше мы предлагаем им пожить здесь год, испытать себя, познакомиться с окружающей жизнью и людьми, чтобы они поняли, соответствует ли эта жизнь их представлениям о том, чего они хотят. А мы бы, со своей стороны, поняли, что они действительно хотят жить здесь.

— А кого можно считать Вашими единомышленниками?

 

Здесь задерживаются, в основном, те люди, которым нравится делать добро, нравится, что многое в их личной жизни зависит от них. В городе вы практически не управляете средой, ничего не можете сделать с тем, что вокруг вас происходит. А здесь то, что будет вас окружать, зависит от вашего желания, от ваших усилий. И здесь, несмотря на наличие всех административных инстанций, это проще, потому что, в первую очередь, дешевле, чем в большом городе. И потом людям нравится то, что они все участвуют в одном большом общем деле, чувствуют себя в коллективе, а не «одиноко идут по своей узенькой дорожке», как живёт сейчас большинство.

— А какими видами деятельности занимается община? И что входит в те рамки, о которых Вы говорили выше, а что вынесено за них и почему?

Сейчас все наши силы направлены на то, чтобы существовала община, чтобы работали лагеря для «особых» детей с родителями, детский сад, школа, а также продолжали развиваться такие направления, как опека социального сиротства и помощь людям, находящимся в тяжёлой жизненной ситуации.

Мы ограничились и сосредоточились только на нескольких направлениях работы из тех, что были в самом начале нашей деятельности: например, раньше, кроме всего существующего на данный момент, у нас ещё велась работа с алкоголиками и наркоманами. Сейчас мы от этого отказались, потому что оказалось невозможным совмещать эту деятельность со всем остальным. Одно мешает другому, и в вопросе выбора, кому нам помогать, сироте или алкоголику — мы выбрали первое.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о лагерях для «особых» детей с родителями. Ведь многие наши читатели вообще первый раз об этом слышат. Что это такое и почему так важно этим заниматься?

 

В нашем лагере мы занимаемся социализацией «особых» детей посредством трудотерапии и погружения в реальную жизнь нашей деревни. К каждому ребёнку приставлен волонтёр — здоровый человек-доброволец, вместе с которым они трудятся, общаются, отдыхают. У детей нет каких-то искусственных, специально для них придуманных занятий, они занимаются реально нужной, полезной работой: складывают дрова в поленницы, собирают лекарственные травы, помогают на ферме. А отдыхают за песнями у костра, на вечёрках, на спортивных мероприятиях — «Весёлых стартах». Кроме этого у нас здесь есть иппотерапия, канис-терапия, с родителями общается психолог. Каждый день всем лагерем в храме читается утреннее и вечернее Правило, а по выходным мы служим литургию, где все дети и взрослые могут исповедаться и причаститься.

«Особые» люди из-за своего заболевания (аутизм, ДЦП, синдром Дауна и др.) не могут сами о себе позаботиться. И жить таким людям в нашем обществе крайне тяжело, ведь к инвалиду, чаще всего, относятся как к испорченному биологическому механизму, который нужно починить. Это называется лечением. Мы не относимся к «особому», как к полноценному человеку, а это очень плохо для него. И это трагедия для его родителей. Потому что, когда родителей не станет, особых детей ждёт психоневрологический интернат, где условия, как правило, ужасные. Поэтому для России сегодня очень важная проблема — это программа создания поддерживающего проживания для людей с ограниченными возможностями.

— И что такое поддерживающее проживание?

 Поддерживающее проживание — это такой вид существования в обществе взрослого «особого» человека, когда он проживает самостоятельно, но постоянно имеет возможность обратиться за помощью и поддержкой тьютора, который помогает ему ровно настолько, насколько в этом есть необходимость, и не больше. При такой форме проживания родители могут не волноваться, что их ребёнок окажется в конце концов в психоневрологическом диспансере. Мы хотим реализовать эту форму на базе наших лагерей, создать интернат с таким проживанием. Очень надеемся чего-то добиться в этом отношении и, возможно, если у Патриархии нашей русской православной церкви будут силы, размножить этот проект, чтобы он существовал не только у нас, но и в других местах тоже.

— Как Вы оцениваете то, чего добились на этот момент, и какие видите перспективы?

У меня нет ощущения, что мы чего-то добились, а есть понимание того, что мы всё более точно служим Богу, всё более ясно становится то, зачем и как мы живём и как жить дальше. Что мы движемся в правильном направлении, в соответствии с Его волей.

Перспективы у нас такие же: помогать людям, служить Богу. Служить делами Милосердия, потому что Вера без дел мертва. И когда мы выходим из храма, где мы вместе молимся Богу, мы продолжаем вместе служить Ему нашими делами.

— Что бы Вы могли сказать тем людям, которые могли бы стать благотворителями так называемого «Проекта «Давыдово»?

Я хочу всем сказать: «Спешите делать добро, потому что жизнь коротка». Надо обязательно делать в своей жизни что-то для благотворительности, чтобы жизнь не была прожита только для себя. А как помогать — не важно. У нас очень широк спектр помощи, это не обязательно деньги и вещи, так что каждый сможет найти возможность помочь. Кто-то может приехать, поработать волонтёром с «особым» ребёнком или послать сюда на помощь своих детей. Обычным детям это только полезно: они взрослеют, становятся духовнее, ответственнее, дисциплинированнее, приспособленнее к действительности во всех её проявлениях, потому что сталкиваются с тем, с чем никогда не встретились бы в своей повседневной жизни, и учатся себя правильно вести в новых и трудных для них ситуациях.

В благотворительности главное сотрудничество, чтобы человек, который хочет помочь, стал со-трудником, со-участником этого процесса, чтобы ему было тоже интересно, чтобы он понимал, что и зачем делает, чтобы ему это нравилось и стало частью его жизни. Благотворительность важна для обеих сторон, потому что человек, который помогает, совершает хороший поступок, а значит приносит благо своей душе.

А если твоя помощь ещё и угодна Богу, то он даёт тебе неисчерпаемый источник энергии, чтобы ты справился с задуманным. И в этом не стоит сомневаться, потому что всё, что мы делаем здесь, просто фактом своего существования доказывает истинность этих слов.

Интервью брала Евгения Будник

Опубликовано на сайте mechta.su 13.09.2016

Поделиться в