По благословению Преосвященнейшего Феоктиста, епископа Переславского и Угличского
В беседе с бессменным председателем приходского совета, коренной жительницей Давыдово Ниной Константиновной Гордеевой мы вспоминаем о времени «заката» нашего села и о событиях 10-летней давности — начале восстановления храма.
— Вы родились здесь в 59-м. Тогда Давыдово было большим селом?
— В моем детстве Давыдово было большим, сто с лишним человек. Все у нас было: клуб, магазин, библиотека, медпункт. Колхоз «Ударник» здесь ферму построил на 200 голов в 1972–74 годы. Тут и конюшня была, и телятник, и овчарня, и баня общественная. Все сеяли — и зерно, и картошку, и капусту. Помню мы ходили помогали лен расстилать сушить и подбирать, и теребить помогали. И турнепс сажали, и репу, и подсолнухи выращивали на зеленку.
— А в школу куда ходили?
— Начальная школа была здесь в Давыдово — красное двухэтажное здание у храма и сельсовета. Я еще училась здесь первые 4 класса, а старшие классы ездили в Ивановское. Где то в 71 году школу в Давыдово закрыли. Детишек уже набрать не могли.
— Значит, деревня стала умирать в 70-х годах?
— Выходит так. В колхозе стало невыгодно работать. Молодежь кончала восемь классов и все стремились в город. На ферме работать никто не хотел, разве что ребята механизаторы оставались, а девчата уехали. Давыдово еще осталось, наверное, потому что у нас дорога была, автобусная остановка. А сколько вокруг деревень повымирало — Бараново, Еремеево, да море, потому что туда добраться было трудно…
— Как село пережило перестроечные времена?
— Это было очень тяжело. Пенсии не давали, денег не было. У меня трое деток и это, конечно, было очень тяжело. Вот были старые запасы — отруби дешевые для скотины были, пересевали немного с белой мукой и пекли… Колхоз работал, куда деваться, но денег не платили. Вода пропала году в 96-м, были же у нас колонки были по всей деревне, и для скотины на ферме, а как колхозы стали валиться все, кончилась вода…
— Перейдем к событиям десятилетней давности. Что вы помните о начале восстановления храма, как это было?
— Владимир Борисович приехал сюда жить в 1992 году, как я понимаю, присмотрелся к людям — с кем можно работать, на кого можно положиться, кто еще выглядит нормально и пригласил нас на собрание. Было человек 20 —инициативная группа. Он поговорил с нами о восстановлении села. Посидели, поговорили, все были согласные. Подписали прошение о благословении на восстановление храма тогдашнему Ярославскому Владыке Михею. Но сомнения конечно были, что все это двинется. Тем более, в то время была такая обстановка, что вообще ничего никому не нужно было. И тут мы решаем — храм восстанавливать. Ради чего? Для кого? Народу в деревне не осталось, все нищие, а мы тут решили храм восстанавливать. Но поддержали. И потом начали мы субботники. На первый субботник вышло народу много человек 50, колхоз даже трактор дал. И дети пришли, и взрослые. Выгребали из храма мусор, помню было много там кукурузы, где сейчас летняя часть храма. В зимней — дуст и какие то удобрения. Собрались часов в 9 и до обеда несколько машин мусора вывезли. Это была осень, сентябрь 1998 года. Потом еще не раз собирали субботники. После школы ребята приходили мусор убирать… Вот так потихоньку за счет этих субботников и разгребли…
— А что людей заставляло выходить на эти субботники?
— Хотелось хоть что-то двинуть с места. Видели же, что деревня разваливается. Хоть и не верили сильно, но хотелось, чтобы хоть что-нибудь двинулось для села. Потом стала бригада создаваться, батюшка работу многим дал. Весной уже вовсю работа шла — и купола, и жестянщики.
— А лично ваше ощущение и переживание — вы-то верили?
— Нет. До такой степени был разрушен храм, надо было столько средств и сил, что не верили. Еще если бы года три-четыре пораньше бы это начали, еще можно было бы что-то сделать, а тут уже все валиться начало и по домам все, что можно и не можно, потащили… Я работала так, за коллектив, с людьми собраться… Такой сильной веры, что все это восстанет из праха, ни у кого не было.
— И когда появилась эта вера?
— А когда всю землю и грязь вынесли, когда там стали пол делать, тогда, наверное, началась вера. А сколько было возмущений — что кладбище расковыряли, все изъездили, испохабили. Ну, а когда купола уже стали с крестами тогда уже да, вера пошла. Первый крест — это такой праздник был. Вся деревня собралась, и такая радость была, такой толчок для людей.
— Как вы думаете, что сегодня нужно сделать, чтобы сказать, «жизнь налаживается»?
— Надо молодежи побольше. Чтобы они могли работать и зарабатывать. Чтобы ребята не стремились куда-то уехать на заработки, а могли бы семью здесь содержать. Сейчас же вся жизнь упирается в деньги. И чтобы было куда пойти вечером.
— Здесь-то вы оптимистичны? Или тоже нужен новый купол, чтобы поверить?
— Хотелось бы, очень хотелось бы… У меня еще два сына, которые со мной живут и мне не льстит, если бы они в город поехали. Хотелось бы верить, что все для них будет здесь, у нас, внутри, в Давыдово, в нашей деревне.
21.08.2008