Обретение мощей благоверного князя Андрея Смоленского в Переславле-Залесском

Многим известно столь любимое русскими людьми житие Алексия — человека Божия, ушедшего из знатной и богатой семьи в полную безвестность, чтобы спасать душу. На Руси было немало подобных ему. Один из них — святой благоверный князь Андрей Смоленский.

XIV век — пора феодальной раздробленности. Вот и Смоленское княжество было раздроблено на мелкие части, в одно и то же время бывало до полутора десятков князей Смоленских, между которыми шли постоянные распри за главенство и передел земель. Андрей, сын смоленского князя Феодора, так тяготился этим еще с отрочества, что после смерти своих родителей, раздав всё свое имение, оставил родной город и ушел скитаться простым странником. Наконец он остановился в Переславле-Залесском и поселился при церкви святого Николая Чудотворца у городских ворот. Здесь он тридцать лет прослужил пономарем. И лишь когда смиренный пономарь преставился в 1390 году, то, готовя его к погребению, нашли на теле его знаки княжеского достоинства — златую цепь и перстень, а также тяжелые железные вериги, скрываемые под одеждой, и грамотку, на которой рукой его было начертано: «Аз есмь Андрей, един от смоленских князей. Зависти ради и крамолы от братий моих оставих княжение мое и дом и прочее».

Переславцы сразу по кончине стали почитать блаженного князя, праздновать память его преставления, написали его образ, составили службу — канон и стихиры. Но уже к середине XVI века память о подвижнике стерлась, празднование прекратилось. Это забвение удручало преподобного Даниила Переславского († 1540), и он решил содействовать прославлению святого князя.

В последний год жизни преподобному Даниилу случилось быть в Москве по делам своей обители. Он просил у малолетнего государя Иоанна Васильевича IV, своего крестного сына, и у митрополита Иоасафа (1539–1542) средств на постройку обветшавших церквей города Переславля во имя Иоанна Предтечи (у западных городских ворот) и во имя святителя Николая. Затем преподобный рассказал царю и митрополиту, что при Никольском храме лежат мощи святого Андрея, князя Смоленского, и просил дозволения освидетельствовать их. Он передал устные рассказы, ходившие в Переславле о святом угоднике, упомянул о том, что ранее память его в Никольской церкви праздновалась ежегодно, указывал на службу святому и его образ и горько жаловался на то, что жители Переславля перестали вспоминать о святом угоднике Божием. «Для того возвестил я все это державе твоей, государь, — говорил преподобный, — чтобы не пришел в забвение такой святой. Боюсь, чтобы за молчание свое я не был повинен осуждению».

 Государь отпустил средства из своей казны на постройку новых храмов на месте обветшавших и вместе с митрополитом разрешил преподобному Даниилу и местному духовенству раскопать могилу святого Андрея и осмотреть его мощи, лежащие в земле.

Святые мощи обрели целыми и нетленными. Были они положены не в гробу, но обвиты берестой и издавали благоухание. Волосы на главе его были длинные и русые, «яко цвет цветяхуся»; одежда его с медными пуговицами скутана была на одну сторону и оказалась целой с головы до ног. Крупицы бересты, осыпавшиеся при отгребании земли, многие недужные брали с верою — и исцелялись.

Освидетельствовав мощи святого князя Андрея и не вынимая их из земли, преподобный Даниил послал донесение царю и митрополиту.

Из Москвы присланы были Чудовский архимандрит Иона, впоследствии Суздальский епископ, и Успенского собора протоиерей Гурий для поверки донесения и перенесения мощей в храм. Так же, как и в первый раз, священнослужители прежде всего отпели молебен в соборной Преображенской церкви, а потом с церковным ходом при стечении множества народа пошли к церкви святителя Николая.

Чудеса при гробе князя продолжали совершаться. Так, во время одного пожара деревянная церковь святителя Николая сгорела дотла, но гроб святого князя, его образ, стоявший над гробом, пелена и икона Богоматери на гробе остались целы и невредимы.

Елена Тростникова