По благословению Преосвященнейшего Феоктиста, епископа Переславского и Угличского

Священномученик Серафим Угличский

(память 22 октября/4 ноября)

В день Казанской иконы Божией Матери, который теперь празднуется и как День народного единства, совершается также память священномученика Серафима (Самойло́вича), архиепископа Угличского, расстрелянного 9 ноября 1937 г. Личность этого архипастыря заслуживает большой книги. Бесстрашный, любящий, принципиальный исповедник, мученик,  он входит в Собор Ростово-Ярославских святых.

Он родился 19/31 июля 1881 г. в Полтавской губернии, в Миргороде, в семье псаломщика, и получил в крещении имя Симеон. Окончив в 1902 г. Полтавскую духовную семинарию, отправился в Алеутско-Аляскинскую епархию, во главе которой стоял в то время епископ Тихон  будущий наш патриарх-исповедник.

На Аляске (в центре)
Аляске он отдал шесть лет жизни. Здесь в 1905 г. был пострижен в монашество в честь преподобного Серафима Саровского, а вскоре рукоположен в иеромонаха. Был миссионером, преподавал в Ситкинской духовной семинарии, удостоился наград. Наконец в октябре 1908 г. он был освобожден от должности по состоянию здоровья и вернулся в Россию, в Ярославскую епархию  вслед за высоко ценившим его архиепископом Тихоном. Вскоре его переводят в Осетию, где он сперва был помощником епархиального миссионера, а затем  духовником Александрийской духовной семинарии.

В 1910 г. по ходатайству архиепископа Тихона он становится наместником Толгского монастыря. Предстояло готовиться к 600-летию обители, которое отмечалось в 1914 г. Начались реставрационные и ремонтные работы, была приведена в порядок монастырская пристань, проведена телефонная связь. К началу празднования 300-летия дома Романовых в 1913 г. монастырь был уже хорошо отреставрирован. А 21 мая 1913 г. император Николай II с Августейшей Семьей посетили Ярославль и Толгский монастырь. Игумен Серафим торжественно встречал их на пристани.

Пять с половиной лет возглавлял иеромонах, а затем игумен Серафим Толгский монастырь. А 23 сентября 1915 г. он был назначен настоятелем уже Угличского Покровского Паисиева монастыря.

Наступили годы лихолетья, ударившие по всем священнослужителям и особенно по архиереям. 15 февраля 1920 г. архимандрит Серафим был хиротонисан во епископа Угличского, викария Ярославской епархии. В открывшийся период жизни нашей Церкви каждый епископ неизбежно вступал на путь к личной Голгофе

В июле 1922 г. следует первый арест. Несколько дней в Ярославской тюрьме.

В начале 1924 г. патриарх Тихон назначает епископа Серафима временно управляющим Ярославской епархией и возводит в сан архиепископа.

Это время, когда в борьбе с Церковью большевики делают ставки на раскол, бесконечно тасуя архиереев, арестовывая, ссылая, скрывая истинное положение вещей. О том, как это проделывали с митрополитом Ярославским Агафангелом, рассказывалось в октябрьском выпуске нашей газеты за 2013 год. Святитель Тихон успевает при жизни составить целый список своих потенциальных заместителей  местоблюстителей, в последовательности, в какой замещать арестованного. После кончины святителя Тихона (на Благовещение 1925 г.) высшая церковная власть переходит к митрополиту Крутицкому Петру, которого в декабре 1925 г. арестовывают  и больше, до мученической кончины в 1937 г., он не выйдет на свободу. Исполнение его обязанностей с титулом «Заместитель Местоблюстителя» переходит к митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому); менее чем через год арестовывают и его. По завещанию митрополита Петра обязанности Заместителя Местоблюстителя должны были перейти к митрополиту Иосифу (Петровы́х), но тот уже был в ссылке (в Ростове Великом). По цепочке имен завещания уже митрополита Иосифа третьим кандидатом на замещение Местоблюстителя после двух арестованных остается архиепископ Серафим Угличский  достаточно молодой и сравнительно малоизвестный. Видимо, поэтому безбожные власти не изолировали его сразу, и 29 декабря 1926 г. он вступил в должность, возглавив управление Патриаршей Церкви. Он нес это послушание ровно 100 дней  до апреля 1927 г., когда митрополит Сергий был освобождён из заключения и архиепископ Серафим передал ему свои полномочия «без всяких оговорок, по доверию к нему».

А летом 1927 г. публикуется так называемая «Декларация митрополита Сергия». «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой  наши радости и успехи, а неудачи  наши неудачи» Беда не в самой формулировке. В феврале 1928-го архиепископ Серафим пишет митрополиту Сергию:

«Более чем полугодовой срок, протекший со дня издания Вами Декларации 16 (29) июля 1927 г., показал, что все надежды Ваши на мирное устроение наших церковных дел, на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок напрасны, а Ваша уверенность в возможность мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона совершенно несбыточна и никогда не может при настоящих условиях перейти в действительность.

Наоборот, факты чуть ли не ежедневно свидетельствуют, что еще труднее стало жить православно верующим людям. Но особенно тяжело, прямо мучительно им сознавать, что Вы приносите в жертву кому-то и чему-то внутреннюю свободу Церкви Вы повергли нас в область страшных нравственных мучений, а сами себя сделали первым из таковых мучеников, ибо должны страдать и за себя и за нас.

Раньше мы страдали и терпели молча, зная, что мы страдаем за Истину и что с нами несокрушимая никакими страданиями сила Божия, которая нас укрепляла и воодушевляла надеждою, что в срок, ведомый единому Богу, Истина Православия победит, ибо ей неложно обещана и, когда нужно, будет подана всесильная помощь Божия.

Своей декларацией и основанной на ней политикой Вы силитесь ввести нас в такую область, в которой мы уже лишаемся этой надежды, ибо отводите нас от служения Истине, а лжи Бог не помогает.

Мы  лояльные граждане СССР, покорно исполняем все веления советской власти, никогда не собирались и не собираемся бунтовать против нее, но хотим быть честными и правдивыми членами и Церкви Христовой на земле и не перекрашиваться в советские цвета, потому что знаем, что это бесполезно и этому люди серьезные и правдивые не поверят.

Пока еще не совсем поздно, пока еще не совсем захлестнула Вас эта страшная пучина, готовая бесславно и уже навеки поглотить Вас, соберите свои, еще недавно могучие, умственные и нравственные силы, встаньте во весь свой духовный рост, издайте другую декларацию во исправление первой, разрубите благодатным порывом духа цепи, Вас сковавшие, и выйдите на святую свободу!..

Дорогой Владыко, я представляю, как Вы должны страдать! Почему же Вы, испытывая эти страдания сами, не желаете облегчить их тем, которые в свое время доверились Вам? С какою радостию я передавал Вам свои права заместительства, веря, что Ваша мудрость и опытность будут содействовать Вам в управлении Церковью!..»

С той же твердостью и той же любовью обращался он к митрополиту Сергию и в дальнейшем  примирился с ним, но оставался на своей позиции. В любом случае, назначений на церковные должности от митрополита Сергия он не принимал. Его дальнейшая судьба  постоянное пребывание в ссылке и лагерях  свидетельствует об отказе от тех компромиссов с властями, которые владыка Серафим считал недопустимыми.
Второй арест  март 1927 г.

Следственное фото 1929 г.

Третий  март 1929 г. Приговор  три года в Соловецком лагере особого назначения. На Соловках на строительных работах, поднимая кирпичи на постройку двухэтажного здания, он упал с лесов и переломал себе рёбра, которые неудачно срослись, что сделало его инвалидом. Осенью 1930-го отправлен на строительство Беломорканала, позже  в Коми-Зырянскую область. Свидетель его заключения так вспоминал о нем:

«Он слабел телесно, но духом был твёрд. Он считал, что в эпоху гонений не должно быть единого централизованного Церковного Управления. Епископ должен управлять сам своей епархией; в ссылке он возглавляет тайную Церковь там, где проживает, ставит тайных священников, совершает тайные постриги. <> Больной  Владыка Серафим часто вспоминался мне в скитаниях по тюрьмам и ссылкам, когда, лишённый физического общения с верующими, я мысленно в молитве поминал его; мне представлялось его кротко улыбающееся измождённое лицо, и, склонив в молитве голову, я словно чувствовал на ней его исхудалую, огрубевшую, покрытую ссадинами архипастырскую руку».

В 1933 г. он вновь осужден к трем годам ссылки, которую отбывал в Архангельске.

1934 г.  новый арест по обвинению в создании новой «контрреволюционной организации сторонников истинно-православной церкви». Приговор  пять лет лишения свободы в лагере. Заключение отбывал в Кемеровском ИТЛ.

В 1937 г. новый арест, уже в лагере,  и расстрел по приговору Тройки НКВД.

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 г. причислил его к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских.

Алтарная роспись Московского подворья Соловецкого монастыря

Священномучениче Серафиме, моли Бога о нас!

Елена Тростникова

Поделиться в