Хотелось увидеть собственными глазами

Сегодня вернулась из села Давыдово, что в Ярославской области. Хотелось увидеть это место, о котором так много слышала, собственными глазами. Когда отец Владимир в ноябре меня пригласил, конечно, было приятно, но я подумала, что это вряд ли осуществимо в ближайшее время, тем более что я живу не где-нибудь в западной части России, а в самом Красноярске. Может быть, когда-нибудь — отметила себе в голове. И надо же! Прошел всего месяц — и я там!

Скажу честно: я человек невоцерковленный, но внутренне уверена, что нашим «особым» детям нужно ходить в Храм, вот не знаю, откуда у меня, светского и мирского человека, взялась эта убежденность. Наверное, однажды увидела, как мой сын повел себя в маленьком деревенском Храме: он час простоял у иконы не двигаясь, пока мы общались (это была не служба, а просто экскурсия с нашими необычными детьми). Думаю, они сильнее нас чувствуют ту мощнейшую энергетику, которая царит в Храме, исходит от икон, а мы сами не ходим и детей своих лишаем этой благодати… но рассказ мой не совсем об этом.

Зачем я поехала в Давыдово? Хотелось воочию увидеть место, где зарождается проект поддерживаемого проживания инвалидов, и увидеть людей, создающих его, потому что сама пытаюсь делать то же самое; хотелось прочувствовать дух этого места. Я знала, что основа проекта там особая, цементировать и придавать жизнеспособность ему должна православная община. В этом сила давыдовского проекта, но в то же время это является серьезным барьером. Семьям очень сложно поменять себя, отказаться от городской суеты и комфорта, принять жизнь церковную, а это обязательное условие жизни в Давыдово.

Скажу главное, что для меня важно не как для человека, а как для создателя и идейного вдохновителя проекта сопровождаемого проживания в условиях сельской местности: я получила внутреннее убеждение и подтверждение тому, что сельские модели проживания для людей с ментальными нарушениями — очень верная и гармоничная форма устройства жизни. Я создаю такую форму, потому что знаю: моему сыну нужно именно это, но так часто опускаются руки и нападает уныние, ведь семьи не особо стремятся включаться в этот проект всерьез. Отдохнуть — да, постоять в сторонке и посмотреть, что получится (если что, потом приедем и заживем!) — тоже да. Пассивность и потребительская позиция — это общая проблема, но меня периодически мучают мысли, что сельская модель почти никому не нужна. Я не только уверена, что она нужна; я даже четко вижу тех ребят, кому она нужна, только их родители не видят и не понимают. И как вложить им это в головы — я не знаю…

Пока ехали в поезде с о. Владимиром, разговаривали как раз об этом. Наши мысли так совпадали, и говорил он это такими словами, что, казалось, любого бы смог убедить. В этот момент хотелось, чтобы наши родители слышали его.

Город — агрессивная среда и для нормотипичного человека, а каково там инклюзироваться и адаптироваться людям с серьезными ментальными нарушениями, чья психика более тонко настроена и подвержена сбоям? Я думаю, родители реализуют свои амбиции, когда пытаются включить человека, не способного жить более-менее самостоятельно, в городскую среду. Понимаю, что вопрос спорный для многих, особенно философский он для тех, чьи дети являются высокофункциональными, способными освоить профессии в IT-сфере, например. Но вот что меня точно удивляет, так это то, когда мамочка с очень тяжелым инвалидом, без поддержки семьи (зачастую, ввиду ее отсутствия), держится зубами за свое место жительства, потому что вне города ей непривычно и скучно; ребенка (уже взрослого) таскает на другой конец города заниматься лепками и рисовалками (можно подумать, нельзя в селе лепить и рисовать!), а вечером он, перегруженный, «строит» её и добивает. В итоге и ему плохо, и ей, а трудовых, полезных для жизни навыков как не было, так и нет. Наслушалась я таких историй и в Давыдово.

Я разговаривала с Еленой Варгановой (Елена с дочерью участвуют в давыдовском проекте поддерживающего проживания), с человеком, далеким от сельской жизни, от дач и огородов, в свое время объездившей весь мир. Она сама не ожидала, что так встроится в сельский уклад жизни, — думаю, во многом потому, что её Альке там хорошо. Их пример мне по-настоящему погрел душу.

Наверное, я сейчас скажу вещь, за которую меня камнями закидают родители, активно включающие своих детей в городскую среду по максимуму, но я думаю, они делают это ради себя, принося ребенка в жертву своим «хотелкам», амбициям и представлениям о правильной жизни. Это им надо, чтобы их ребенок был максимально включен в городскую среду, чтобы он по возможности мало чем отличался от нормотипичного большинства, чтобы мог ориентироваться в этой глобальной городской инфраструктуре, а зачем? Не понимаю. В селе что, люди не живут? Там жизнь размеренная и повторяющаяся, вся работа имеет четкий и понятный смысл, это то, что нужно для поддержания психики в стабильном состоянии; ситуация успеха доступна каждому, даже самому тяжелому инвалиду, потому что всегда есть самые простейшие трудовые операции, важные для жизни в селе.

В общем, резюме такое. Давыдово, отец Владимир, Елена, вы укрепили во мне веру в то, что я делаю; найдутся и у вас и у нас со временем семьи-соратники!

Хочется сказать огромное спасибо всей общине за гостеприимство (отдельно Юлии — за вкуснейший бездрожжевой хлеб!) и за впечатления от интересной экскурсии по Давыдово, вечёрки и исполнения красноярской кадрили.

Анна Маркевич